Владимир Ильич Грозин:
О феномене наивного искусства
Вы хотите жить в раю? Вопрос
странный и простодушно-наивный. Но только не для наивных художников. Они
живописуют рай, поскольку пребывают в нем постоянно. Они не ведают об
изгнании из рая, а потому не могут грустить о «потерянном рае». Жизнь
они понимают как «золотой век», потому как мир для них – это гармония и
совершенство. Для них нет истории как постоянно творимого процесса, а
время в нем обращено в бесконечный круг, где наступающее завтра будет
таким же лучезарным, как и прошедшее вчера. И не важно, что прожитая
жизнь была беспросветно-тяжелой, драматичной, а подчас и трагичной. Это
нетрудно понять, если ознакомиться с биографиями наивов. Они словно
хранят в генетической памяти свойственную их предкам целостность
восприятия и сознания. Постоянство, устойчивость и душевное равновесие –
вот условия нормальной жизни.
Наивное искусство всегда существовало в российской художественной
практике, но только в последние десятилетия получило эстетическое
признание. Долгое время доминировало мнение о некоей его
«второстепенности». При этом забывали, что ранние авангардисты,
постмодернисты и художники-концеп-туалисты в поисках новых
изобразительных форм обращались к непосредственности и простодушию
наивов. Интерес к творчеству самоучек проявлял Шагал, к русскому лубку
обращался Малевич, особое место занимал наив в творчестве Ларионова и
Гончаровой. Во многом благодаря приемам и образам наивного искусства
успех сопутствовал показам работ Кабакова, Брускина, Комара и Меламида.
Творчество наивных художников как один из пластов современного
отечественного искусства требует серьезного и вдумчивого изучения, в
котором не может быть места поверхностным и крайним суждениям, нередко
встречающимся в обиходе. Оно либо идеализируется и превозносится (вот
образец для подражания!), либо рассматривается с оттенком пренебрежения
(какой с них спрос!).
Еще один упрек – что нет шедевров. Позволительно
спросить: «А где их много, этих шедевров?».
Легко понять, всмотревшись более пристально, что наивный ум – это ум
особого склада. Он не хороший и не плохой, это ТАКОЙ ум. Он включает в
себя целостное миропонимание, при котором человек немыслим вне природы и
космоса, он душевно свободен и может наслаждаться творческим процессом,
оставаясь равнодушным к его результату. Он, этот ум, позволяет
представить, что человек может пребывать и пребывает в двух снах и что
библейский рай – не единственный.
Отечественный наивный художник, в
отличие от своего зарубежного коллеги, массового признания пока не
получил. Он живет своим отдельным миром, мало связанным с реальной
художественной жизнью. Он не всегда находит понимание и крайне редко
обременен заказами. Он не уверен в своей включенности в общий
художественный поток, поскольку не имеет «школы» и технологической
оснащенности. Он самостоятельно ищет и находит новые средства
выразительности, новые формы и приемы, не претендуя на роль лидера или
первопроходца.
Вместе с тем потенциал, которым располагает наив, может быть востребован
в нашем бурном XXI веке, когда мы «фиксируем
не историю эволюции, а историю катастроф». Он никого не потеснит и не
отстранит, да и вряд ли может стать властителем дум, он лишь сможет
предъявить самое ценное свое качество – целостное незамутненное
сознание, «тот тип мироощущения, который только и можно назвать истинно
нравственным, так как он не делит мир, а ощущает его организмом» (В.Пацюков).
В этом – нравственно-этическая и культурологическая сила наивного
искусства.
|
|